«Москва чувствует себя прекрасно. А вот остальная Россия погружается в мрак»

– Россия разбомбила очередную больницу в Харькове. В городе частично пропадал свет. Хороших новостей с фронта немного, везде сложно. Ввиду чего из СМИ и соцсетей подсознательно выхватываются максимально контрастные новости, – пишет Копытько. – В том числе – о проблемах в РФ. Которые затем связываются в цепочку признаков неминуемого и скорого краха Москвы.

Так легче.

Факты таковы: проблемы в РФ действительно есть и нарастают, однако выглядит оно несколько иначе. И кризис с топливом работает не только и не столько в экономической плоскости.

Основные дисбалансы – между регионами. Москва чувствует себя прекрасно, у неё растут доходы. Городские власти озабочены тем, куда распихать деньги.

А вот остальная Россия, за исключением может быть Питера и ещё пары мест, погружается в мрак.

За три квартала 2025 года региональные бюджеты исполнены с дефицитом 725 млрд рублей. Годом ранее был профицит 472 млрд. Поточный дефицит бюджета имеют 68 регионов (80%). Выросли поступления от налога на доходы физических лиц (выплаты наёмникам), просели от налога на прибыль.

Если грубо, то тактика российской власти сводится к тому, чтобы сбалансировать ситуацию в более низкой точке, управляя ожиданиями и контролируя эмоциональное состояние подданых.

С одной стороны, россияне должны научиться меньше есть, получать меньше различных благ, платить больше налогов, в общем, затянуть все пояса с чувством глубокого удовлетворения.

О повышении НДС в России уже писали. Параллельно идёт процесс отмены налоговых льгот на уровне регионов. Москва вменяет установить максимальные ставки местных налогов. Нагрузка перекладывается на субъекты федерации и малый-средний бизнес.

С другой стороны, Кремль (в основном – финансовый блок) следит за тем, чтобы не оставить какие-то значительные группы населения совсем без поддержки и не провоцировать отчаяние.

Поэтому, скажем, в России нет безработицы – есть паллиатив в виде 3-4 дневной рабочей недели, других форм частичной занятости или неоплачиваемых отпусков.

А на скандальные эпизоды власть обозначает реакцию. Например, подрядчик не выплачивал зарплаты работникам на Лучегорской ГРЭС в Приморье, они вышли на протест, сразу прибежала прокуратура, вопрос с деньгами начали решать.

Т.е., может быть плохо, но должно быть тихо.

Власть периодически подбрасывает какие-то крохи то бюджетникам (с 1 октября им проиндексировали выплаты), то пенсионерам, то другим категориям малоимущих. Массы держатся за эти соломинки и терпят, поэтому открытых протестов – единицы.

Плюс на этом фоне периодически кого-то приносят в жертву и разрывают. Чтобы у привилегированных слоёв не было дурных мыслей. Плюс показательно обхаживают «участников СВО» и членов их семей (хотя в реальности часто обманывают с обещанной поддержкой).

Надо сказать, что и дефицит федерального бюджета, и дефициты местных (за исключением нескольких регионов), и масштаб долгов сами по себе не являются смертельными. Поэтому Кремль излучает озабоченный оптимизм.

Но ввиду снижения поступлений от нефтегазовых доходов, а также кризисных явлений в большинстве невоенных отраслей усложняется манёвр ресурсами и начинает раскручиваться спираль недовольства. Что грозит срывами.

Отраслевые ассоциации (угольщики, металлурги, ТЭК) бегут к правительству с просьбами о различных формах поддержки (дотации, льготы, отсрочки и т.д.). Но денег на всех не хватит. И тут проявляется дополнительно значение топливного кризиса – эмоциональное.

Люди раздражены. Когда на эту почву падает какой-то наглядный триггер, начинается испытание системы на прочность.

Например, в последние три недели заискрило вокруг Кадырова и Чечни.