Можейко: «Есть большой риск, что судьба Беларуси решится без ее участия»

— Встреча Путина с Трампом, понятно, может оказаться непредсказуемой, — соглашается с рядом экспертов Вадим Можейко. — Может оказаться и вообще безрезультативной.

Кстати, выбор места для встречи с человеком, который хочет быть собирателем земель, считаю очень символичным. Встреча как раз пройдет на землях России, которые благополучно забрала Америка, пусть и формально купила. Такой троллинг вполне в стиле Трампа.

Что касается сути, то пока все сводится к компромиссам, потому что, откровенно говоря, обе стороны не способны победить на поле боя и добиться своих целей.

Но так, честно говоря, чаще всего и бывает в войнах: ни одна из сторон не добивается своих целей до конца и получается что-то среднее в пользу того, кто в моменте был физически сильнее.

Однако это не всегда означает трагедию в перспективе. Не первый раз привожу в пример Финляндию. Давайте посмотрим, как ей живется без Карелии, которую у нее отвевала Советская Россия.

Ничего из тех территорий Финляндия обратно так и не получила.  Сильно ли она горюет сейчас?

Из последних примеров — похожую политику практикует Грузия относительно тоже захваченных Россией территорий Абхазии и Южной Осетии. Они просто стараются хорошо жить. Каждый видит, что у Абхазии и Аджарии одна и та же акватория Черного мора, такое же побережье.

При этом в Аджарии — туристы, деньги, небоскребы, самолеты, технологии. В Абхазии — российские банковские карточки, нет западных агрегаторов такси и других технологий, кратно меньше туристов и вместо небоскребов старые советские дома.

— Возвращаясь к переговорам, все заметили, сколько сил прилагает Лукашенко, чтобы попасть хоть куда-нибудь.  

— Да, его пропагандисты уже написали про всемирную историческую роль Лукашенко в этих переговорах. Клоунада.

Но если серьезно, то это все показывает обоснованные волнения, которые есть у Минска и у Лукашенко относительно предстоящей встречи.

Потому что эта встреча, как и возможные последующие, — это все шаги к тому, чтобы разрешилась ситуация в регионе, чтобы произошли договоренности, выработались компромиссы.

Естественно, это может играть и судьбоносную роль для Беларуси.  

Поэтому тема переговоров так волнует всех — не только Лукашенко, но демократические силы. Это действительно важно. Есть большой риск, что судьба Беларуси решится вообще без ее участия.

Понятна ситуация, при которой наша страна просто станет утешительным призом для Путина: останется в зоне российского влияния, и все на это согласятся.

Это, конечно, очень плохой сценарий, что парадоксально, он плохой точно так же и для Лукашенко. Здесь в каком-то смысле интересы режима и демократически настроенных беларусов могут даже совпадать, потому что все мы заинтересованы в беларуском суверенитете.

Просто использовать его хотим по-разному: кто-то для самоопределения беларуского народа, а кто-то — как личную власть.

— Если конкретно, каковы желания двух сторон? 

— Для Лукашенко ключевое — чтобы с Беларуси были сняты все санкции, чтобы можно было нормально торговать и ездить.

Желательно, чтобы заодно признали его субъектность и таким образом он бы смог перевернуть страницу 2020 года и как бы зафиксировать, что он все еще руководитель Беларуси.

Конечно, он был бы заинтересован и в том, чтобы стать рукопожатным на Западе, чтобы в том числе уменьшить эту катастрофическую зависимость от России, которая случилась после 2020 года.

Полагаю, это то, что в идеале хотел бы Лукашенко.

С точки зрения демократического будущего Беларуси я вижу заинтересованность в том, чтобы наша страна была максимально выведена с российской орбиты, в идеале чтобы международными договорами был зафиксирован нейтральный статус.

Что означает неучастие в ОДКБ, запрет на размещение российских войск, в том числе на время учений, и т.д. Но в таком нейтральном статусе нужны и какие-то ясные гарантии, чтобы российский силовой фактор был вообще выведен из поля внутренней беларуской политики.

В такой ситуации было бы сильно легче стремиться к демократическому транзиту, новым выборам и всему остальному.

Но это идеальные картины мира, условно, моя и Лукашенко.

Не уверен, что беларуского вопроса вообще хоть как-то коснутся.

— А если коснутся, в каком контексте могут упомянуть нашу страну?

— Есть интерес Украины, чтобы обеспечить свою безопасность на северной границе. Он неизменный. Российские войска в Беларуси совершенно не в интересах Украины.

Есть интерес НАТО в том, чтобы граница с Россией проходила не по Польше и Балтике, а по восточной границе Беларуси.

Это вполне прагматичный интерес, чтобы они не переживали о том, что русские стоят прямо под Вильнюсом, а понимали, что ближайшие к Вильнюсу солдаты стоят где-нибудь под Смоленском.

Интересы России прямо противоположные: чтобы Беларусь была в российской орбите, была джокером, который можно при случае использовать и все спихнуть на Лукашенко, будь то миграционный кризис или, там, прием Пригожина.

Чтобы можно было сказать, мол, это отдельное государство, мало ли что там у них происходит. И при этом сохранять российское влияние и войска.

Интересы сторон очень разные, в том числе относительно территории, поэтому, понятно, что для договоренностей, как уже сказал, всем придется пойти на какие-то компромиссы.

И очень важно, чтобы компромисс был в пользу тех акторов, чьи интересы совпадают с демократической Беларусью, то есть в пользу Украины и Запада.

На самом деле интересы Лукашенко тут ни с чьими особенно не совпадают. Он для всех проблема. Его желания не сильно совпадают с интересами России, тем более, не совпадают с интересами Запада.

Потому что снятие санкций, например, с Беларуси, понятно, приведет к улучшению российского ВПК, которому будет помогать беларуский ВПК.

Поэтому интересы Лукашенко не совпадают ни с чьими. Но он сам себя после 2020 года поставил в такое положение, что, в общем, любые сценарии для него будут не очень хорошими. Как-то вывернуться или проскочить ему будет сложно.